ОТДЕЛ СОЦИАЛЬНОГО СЛУЖЕНИЯ И БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТИ НОВОКУЗНЕЦКОЙ ЕПАРХИИ


Житие Великой Княгини Елисаветы

Церковный календарь

Полезные ссылки

    Как наc найти

    654015, Роccия,
    Кемеровcкая облаcть,
    г.Новокузнецк,
    ул. Бугарева,14;
    тел.:(3843)-74-52-76,
    37-57-00;
    e-mail: sestrichest@mail.ru
  • 01Янв

    Рубрика "Рассказы сестры Марии"

    СТРАШНАЯ КВАРТИРА

    Адрес этой квартиры я могу назвать всем, кто в этом будет заинтересован. Она и сейчас есть. Теперь только под видом аптеки. Но помещение-то осталось прежним! Первый этаж, левое крыло дома… Мы там жили, всё это прошло у нас на глазах. Однако когда заселялась наша семья в это загадочное помещение, никто и не мог представить, что там будет происходить. Пряталась дверь в квартиру за выступом, будто специально придуманном, чтобы сокрыть её от людских глаз. Комнат было всего две: гостиная и спальня. Папа Вася, мама Мура и баба Муся поначалу радовались новоселью. Судя по именам , если бы мы завели кошку или кота, нам было бы трудно найти им клички. И мы с сестрой – две горошины, перекатывающиеся от одного родителя к другому в поисках душевного тепла и расположения. Дверь нашего жилища на площадке оказалась в гордом одиночестве. Ни соседей, ни учреждений. Одна единственная хата под номером 71. Затаившаяся ловушка для жильцов. И проходить к ней нужно было мимо вечно открытого в темноту и опасность подвала.

    Во дворе нашего нового дома ещё ревел бульдозер, расчищая пространство для внутренней площадки, а мы уже несли свой скарб по деревянному тротуару в новую квартиру. Мы были богаты. У нас имелся абажур синего цвета, фикус в кадке, шифоньер с окошечком в дверце, диван с валиками , стол и две железные кровати. Всё это на «леваке» было перевезено за десять рублей (старыми деньгами) из пункта А в пункт Б. Баба Муся, таская узлы, охала: « Прыть-то я потеряла, совсем прыть потеряла, прямо жалко!» Жалко было и нам нашу старенькую бабулю Мусю, без прыти оставшуюся. Мы с сестрой перерыли все узлы, принесённые бабулей, заглянули во все кладовки и ванную комнату нашей новой квартиры, в шифоньер и чемодан, стоящие посреди зала, в поисках чего-нибудь, что хоть чем-то напоминало бы эту самую прыть. Но ничего не нашли. Все вещи были знакомы, прыти не было … Вы спросите, как она выглядит? А я отвечу, если кто не знает, что это такая скакалка специальная для старушек, они скачут с ней, когда никто не видит. Не найдя бабушкиной прыти, я и сестра так и сказали бабуле, что, мол, не нашлась прыть, должно быть, в машине осталась, и её увёз шофёр. Теперь сам пользуется. Бабушка почему-то долго смеялась. Потом смеялись родители. Потом соседи сверху добрейшие тётя Зина и дядя Коля. Ладно, пусть смеются, не жалко.

    И потекла жизнь на новом месте по старому руслу. Абажур светил на круглый стол в зале. Шифоньер стоял в углу того же самого зала и правил службу по хранению всяких вещей. Диван подпирал стенку, и на его полочках аккуратненько были размещены слоники, а на спинке дивана (это ж какая красотища!) была натянута белая дорожка с вышивкой ришелье. Невыносимая красота! В спальне было скромнее. Там стоял фикус, комод и две кровати железного исполнения. Но зато там, в этой маленькой комнате было два окна. Через эти окна можно было запросто рассматривать прохожих, которые целый день сновали туда-сюда и сами смотрели в окна с величайшим интересом. Штор у нас не было. В то время во всём доме вряд ли нашлось два-три счастливых обладателя штор на окнах. Не беда! Вечерами папа Вася приделывал к стёклам газеты во весь разворот, хороня от нескромных взглядов нашу приватную жизнь. А еще у нас было большое трюмо. Старинное, высокое, с какими-то дивными цветами на выдвижных ящичках, оно здорово украшало маленькую прихожую и отражало в своих амальгамных недрах прихожую и коридор, ведущий на кухню. Понятно, стоило оно целое состояние размером с папину зарплату в восемьсот дореформенных рублей. И вот с него, с трюмо этого, всё и началось.

    Это было днём. Тем днём, когда мы с сестрой остались одни дома. Родители были на работе, бабушка на базар пошла цены узнать. А мы, две умницы, затеяли беготню по квартире. Важно было добежать до кухни, развернуться и, не снижая галопа, проскакать в спальню. Чудное интеллектуальное занятие! Сестра неслась по коридору прямо на безвинное трюмо. Трюмо с дороги не уходило. Но сестра сама остановилась, обернулась ко мне, кобыле такой, несущейся во весь опор следом, и стала икать. «Ты чего?» - Удивилась я. «Не знаю, чего-то боюсь»,- сказала бегунья, показывая на трюмо. Главное, что мы не подходили к зеркалу, а оно само как грохнется на пол – только осколки брызгами разлетелись по всему коридору. Самоуничтожилось трюмо-то. Мы не были виноваты. А кто поверит нам, девчонкам несмышлёным? Получалось, что трюмо разбили мы, любительницы комнатного бега. Нам попадёт, прозорливо решили мы. Но ведь и останки трюмо никуда не спрячешь. Как быть? Что делать? Ну, и кто виноват? И тут с рынка возвратилась наша дорогая баба Муся, изрядно наторговавшись. Вот в этом месте Шекспир бы ушёл отдыхать! Бабуля, увидев трюмо в поверженном состоянии вверх короткими ножками, с расхристанной зеркальной мордой, срочно испугалась, за сердце схватилась. Последнее время оно у неё болело. В сердцах назвала нас паршивками, дармоедками, ни к чему не способными. Как будто дармоед к чему-нибудь был способен! Потом вздохнула и стала собирать осколки. Мы помогали. К сожалению, от дивных цветов не осталось ни фрагмента. И нельзя было уже, стащив кусок, зарыть его где-нибудь во дворе в виде клада. Цветы рассыпались мелкими остренькими треугольниками, никуда не годными. Вот и конец нашему благополучию! Теперь нас ни за что не оставят одних. И всякий раз будут вспоминать это зеркало. Но мы ошибались. Уже стоя в углу на карауле в память о почившем трюмо, мы всё ещё надеялись на лучшее. А зря. Сразу под Новый год умерла наша баба Муся, потерявшая прыть. Мы наряжали ёлку, развешивая картонных зайцев и стеклянные шишки в одном только нам известном порядке. С особым тщанием в конспирации располагали среди веток самые лучшие игрушки в мире – конфеты и яблоки. Их век был очень короток, понятное дело. Папа Вася колдовал над гирляндой из зелёных и красных лампочек, которые почему-то не хотели зажигаться. Где-то последовательность прервалась. Мама Мура готовила на кухне винегрет. Всё шло своим чередом к новогоднему празднику. Ещё один день, и мы дружно бы закричали «С Новым годом!» С первым новым годом в новой квартире. Но баба Муся… Она ведь старенькая была, а накануне она опять ходила на рынок цены смотреть и торговаться. Даже принесла оттуда яйца по бешеной цене тридцать рублей за десяток. Яиц в госпродаже не было почти никогда. А на рынке они были у честных частников… По цене мотоцикла. Но ведь Новый год! Праздник особый – всё, что есть в печи, всё на стол мечи.

    Так вот пришла наша бабуля с рынка, причесалась ради Нового года и прилегла на диван со слониками отдохнуть. И померла. Мы ещё спорили, какие бусы на ёлку повесить пластмассовые (!) или обыкновенные стекляшки, а бабушки уже не было. Забегали родители. Пришли озабоченные соседи, и какие-то чужие люди с производства в дверях хмуро рассуждали о нуждах родителей. Во всех разговорах нет-нет да и всплывало разбитое зеркало. Вроде связь какая-то прослеживалась между уходом бабушки и разбитым зеркалом… Ёлку разобрали, игрушки сложили в коробку, гирлянду свернули, яблоки положили в кулёк и отдали нам, нарядные наши платья забрал на хранение шифоньер с оконцем. Всё. Не пришёл праздник в нашу квартиру. В дверях застрял. Нас с сестрой ввиду малолетства забрали на время похорон соседи сверху тётя Зина и дядя Коля… Кстати, о тёте Зине и дяде Коле. Это были хорошие люди, отзывчивые и добрые. Всегда включались в любые проблемы своих соседей в качестве необходимого звена, подставляли плечо. Ну, мир на таких людях держится, ясно каждому. Вот и сейчас они взяли над нами опеку.

    У соседей был порядок и покой, но нам было скучно. Тикал будильник, скрипел пол, соседи почему-то разговаривали шёпотом и с жалостью смотрели на нас. А что нас жалеть? Нам сказали, что бабушка ушла в царствие небесное, а там хорошо. Вот сейчас все успокоятся, и мы сами пойдём на поиски этого царствия. Найдём и поселимся там…

    Мама Мура осталась с нами на руках почти одна. В том смысле, что папа частенько уходил в ночную смену на производство. Мы ночевали одни на первом этаже с окнами, в которые можно просто зайти, не утруждая себя поисками лестницы. Украсть у нас нечего было, но в те времена и пиджак типа френч был добычей. А уж часы! У папы Васи часы были. И они лежали на комоде. Нам казалось, что про это знает вся округа. А значит, что когда-нибудь (!) к нам пожалуют воры. Чтобы не было нам троим страшно поздними вечерами, мама читала вслух сказки. Читала-читала, пока мы не засыпали, а потом и она засыпала рядом на кровати. Свет горит – мы спим. И нам не страшно. А чего бояться? Мы же не увидим, когда придут разбойники (если они придут), - мы спим.

    Но вот однажды стало страшно по-настоящему. Наша мама, отчитав положенное количество сказок, выключила свет и легла на свою кровать в спальне. Мы уже спали. Маме же не спалось. Сон не шёл, хотя усталость была. И вот слышит она, кто-то ходит в соседней комнате. Топ-топ-топ. Дробненько так, будто скотина чья-то в зале заблудилась. Что такое? Мама посмотрела на часы – полночь. Как могла скотина попасть к нам в квартиру? Откуда ей взяться в городе? Смотрит, – а в дверном проёме уже козёл стоит чёрный. Мама испугалась, но глаз не могла оторвать от этого козла. В лунном свете серебрилась его шерсть, а янтарные глаза будто светились. Вот он протопал прямо к её кровати и встал рядом. Просто встал и стоит. Мама решила, что кто-то пошутил и запустил козла в квартиру. Дверь, наверное, забыли закрыть. Ну, конечно! Надо просто прогнать козла и написать заявление в милицию. Так ведь и заикой останешься! «Не останешься,» - сказал козёл человеческим и очень неприятным голосом, как будто слышал мысли женщины. Тут совсем ужас объял бедную маму. «Господи! – Взмолилась она. – Помилуй!» «Ах, ты, падла! – прошипел козёл тоном завзятого алкаша. – Ну, погоди же ещё!» И топ-топ-топ, ушёл куда-то в гостиную, и всё затихло. В ту ночь мы долго слушали Андерсена, и лампочка горела в комнате до самого утра. Разумеется, была проверена входная дверь, но она была закрыта на замок. Мама нашла в себе мужество обследовать все закоулки нашей злосчастной квартиры – козла нигде не было…

    Однажды ночью (ну, как всегда!) опять послышалось какое-то движение в прихожей. А что вы хотите от помещения, где нет ни одной иконы, и никто из его обитателей не был крещён?! Хрущёвское гонение «на попов» многих оставляло один на один с необъяснимыми явлениями, и только древняя молитва спасала, но только тех, кто о ней хотя бы догадывался. А мама-то была атеисткой, она уж и забыла об опасности! Хорошо, папа Вася был в ту ночь дома. Вот только вышла наша мама на просторы нашей малюсенькой прихожей, а к ней уже ковыляла какая-то старуха прямо из кухни. Страшная бабка в рванье, прикрывавшем её костлявое тело, подошла к опешившей женщине и погрозила ей пальцем: « Уходи отсюда, уходи, иначе худо будет!» И в этот раз Шекспир ушёл бы на покой, потому что в этот момент в коридор ворвался папа. Решил проверить, куда это на ночь глядя собралась его супруга? Никого не увидел, кроме своей жены, бледной и почти без чувств. В чём дело, то, сё? Старуха? Да я её сейчас! Да она у меня разучится шляться по ночам в чужих квартирах! Папа перевернул весь дом, заглядывал в многоуважаемый шкаф и под кровать, отодвигал диван, выбегал в подъезд, перерыл кладовку и обежал дом вокруг. Старухи не было. Семья сдала квартиру в ЖЭК, взамен получила квадратные метры в другом месте. Мы переехали из странной квартиры.

    Но, как и всем людям на свете, нам была интересна судьба покинутой жилплощади. Кто там будет жить, а главное, как будет жить? Каким-то образом до нас долетали всякие слухи о жителях квартиры. Никто там долго не жил – съезжали. Долго стояла квартирка пустой. Окна, тусклые и запылённые, подслеповато смотрели на улицу. Ветер трепал серый клок марли, натянутой на форточку. Было ли – не было всё то, что произошло в этом помещении? И как старый пруд затягивается ряской, так и события тех лет постепенно поросли быльём… Пока не возродились вновь. Прошло много лет с той поры. Как-то мы с сестрой проходили мимо нашей бывшей квартиры, ставшей теперь уже аптекой. Вместо одного из окон спальни теперь была дверь в аптеку. В неё мы и вошли. На всякий случай спросили у провизора, как живётся и работается в этом месте. Не происходит ли что-нибудь необычное? «Происходило, - вздохнула девушка – провизор, - несколько раз по ночам все лекарства кто-то вываливал на пол! Всё было перемешано как специально. Долго приходилось разбирать , по полочкам складывать. А почему вы спрашиваете?» «Жили здесь когда-то, - ответила сестра, - тоже всякое творилось, вспоминать неохота. Ну, и как удалось избавиться от наваждения?»

    - Батюшку пригласили. Он молебен отслужил, всё и прошло. Теперь спокойно.

    Ах, если бы и нам так можно было сделать в те годы! Но это было строжайше запрещено. Как хорошо, что всем нам есть Господня защита, надо только всегда помнить о ней!

  • Назад